Голова оторвана от позвоночника

Не совсем понял — пассажир был непристегнут?

Поскольку уточняющих данных пока нет — позвольте изложить небольшие предположения непрофессионала.

… Полный разрыв шейного отдела позвоночника на уровне второго позвонка. При этом голова как бы «съехала» вперёд с позвоночного столба. …

При взгляде со спины был виден зияющий спиномозговой канал. Т.е. смещение головы относительно оси позвоночного столба было как минимум сантиметров на 5. …

Взгляд на основание мозга. Видно, что зуб второго шейного позвонка остался на своём анатомическом месте вместе с атлантом. Но сам второй позвонок смещён назад. Dens axis выломлен. …

Срез через позвоночник и основание черепа показал, что foramen magnum как бы насажено на тела позвонков, а сам спиномозговой канал смещён кзади. …

Как могла образоваться такая травма? Как могло пассажиру переднего сиденья оторвать голову? …

На трупе обнаруживались обширные осаднения в области подбородка и рваная рана примерно в области венечного шва. В салоне были видны помарки крови на подушке безопасности пассажира и волосы в области верхнего края лобового стекла на обивке салона. …

Очевидно, что произошло смещение головы вперед относительно верхней части шеи. это могло образоваться либо при приложении силы к передней поверхности шеи в направлении назад при фиксированной голове с возможностью значительного смещения шеи назад (что очень маловероятно, т.к. значительному смещению шеи назад помешало бы сиденье с подголовником, да и откуда в салоне возьмется такая нагрузка при резком торможении автомобиля, движущегося вперед?), либо при фиксации шеи и приложении силы к голове в направлении вперед (что вполне вероятно при движении автомобиля вперед, инерционное движение головы вперед), либо при сочетании первого (крайне маловероятного) и второго (вполне вероятного) случаев.

Могла ли сработавшая подушка безопасности зафиксировать ТОЛЬКО ШЕЮ (причем — именно верхнюю ее часть!) при одновременной полной нефиксации головы? При ее то (подушки) площади соприкосновения? Мне это кажется совершенно невозможным. И замедленные съемки срабатывания подушек четко показывают, что они вначале раскрываются вширь, и лишь затем — в направлении утолщения вперед-назад, случайно это или реализованное техническое задание — не знаю, но вряд ли какая подушка способна забраться сперва глубоко запазуху и зашиворот, не зафиксировав при этом голову.

Может, упомянутая подушка безопасности как раз не сработала? Или сработала с опозданием? И получился своеобразный вариант хлыста (при фиксации грудной клетки ремнем безопасности)?

Если бы была зафиксирована именно грудная клетка — то инерционная нагрузка (масса головы) при резком торможении более-менее равномерно распределилась бы по всей длине шеи на все ее участки, а не на самые верхние участки.

В плане ситуации вспоминается, как в 70-е начинали впервые массово применять ремни. В тот период при лобовых столкновениях неожиданно часто стали отмечаться смертельные травмы шеи именно ремнями безопасности, и в конкурентной борьбе «антиременщики» инициировали большую кампанию в прессе под кричащими заголовками «Ремни безопасности убивают!». В результате чего (кажется — в США) были проведены исследования, результатами которых было установлено, что в то время ремни применялись двух видов: «двухточечные», состоящие из одной ленты, идущей через плечо к противоположной нижней части тела, и «трехточечные», состоящие из двух лент, и охватывающие, кроме тела от плеча наискосок вниз — и нижнюю часть живота поперек. Как оказалось — при применении «двухточечных» ремней — ремень фиксировал тело выше центра его тяжести, и при лобовом столкновении — тело по инерции продолжало движение вперед, выскальзывая из-под двухточечного ремня вниз-вперед, ремень соскальзывал вверх на верхнюю часть шеи под самой головой, которая, в свою очередь — также стремилась продолжить свое движение по инерции вперед, и шея переламывалась ремнем, стремящимся назад, и массой тела и головы в их инерционном полете вперед со скоростью автомобиля как раз в верхней ее части, аккурат под нижней челюстью. Когда все это выяснилось — «двухточечные» ремни были сняты с производства, и с того времени стали выпускаться только «трехточечные».

Не знаю, как в Германиях — но некоторые наши «умники» все знают лучше конструкторов, и нередким «шиком» или «усовершенствованием» среди них — является втыкание ремня в замок на пустом кресле, а когда они садятся — то вытаскивают лишь верхнюю ленту воткнутого в замок ремня, перекидывая ее через плечо для демонстрации гаишникам, при этом задницей они сидят на нижней ленте, которая вовсе их не держит, то есть умышленно превращают добросовестный трехточечный ремень в двухточечного убийцу. Да еще некоторые практикующие такое таксисты предлагают при посадке на переднее сиденье «Да не надо защелкивать! Садитесь так!», при этом «любезно» приподнимают лишь верхнюю косую часть ремня, воткнутого в замок, предлагая садиться на нижнюю поперечную (а может — у них просто замок ремня развалился и не открывается?).

Не могло ли быть подобного в данном случае, не явилось ли осаднение на подбородке — результатом действия ремня безопасности при использовании только верхней его ленты, нефиксации нижней части тела нижней лентой ремня и классическом выскальзывании тела вниз с зацепом верхней частью шеи за ремень?

(и лирически-ностальгическое отступление: кажется — именно подобное считалось качественной работой у профессиональных исполнителей при производстве казни через повешение, надо было так рассчитать длину свободной части веревки, чтобы при разгоне тела при его падении и повисании в петле — смерть наступала от перелома шейного отдела позвоночника с мгновенным обездвиживанием еще живого тела, при этом не допускать чрезмерного разгона тела, которое могло привести к механическому отделению головы от остальной части тела петлей; хоть казнь формально называлась «через повешение» и носила внешние атрибуты этого — но в руках профессионала фактически наступала от перелома шейного отдела позвоночника).

Изменено 16 февраля, 2018 пользователем Dromedary

Каково это.. Это тяжело. Это действительно физически и морально тяжело. Тяжело, когда ты вспоминаешь возникающее перед глазами лицо того человека. Как это происходит. Тяжело, когда в твоей памяти возникают его глаза, полные страха и боли. Полные мольбы о том, чтобы это быстрее прекратилось. Когда ты вспоминаешь звуки, с которыми врезались твои удары в его тело. Как он корчился под тобой. Как пытался сопротивляться. Как последние вздохи выходили из его тела.

Мне наплевать, узнает кто-либо, кто я такой, или нет. Мне искренне наплевать, потому что это дело давно закрыто. Потому, что это была самооборона. С превышением.. Неважно. 

Тяжело только в момент убийства. Только в него. Когда ты осознаешь, что произошло. Когда ты добиваешь. Когда в голове щелкают первые секунды после. Когда ты понимаешь, что только что, под тобой обмякло чье-то тело. Все, что происходит после — издержки. Последствия. Это уже не тяжело, и это зависит исключительно от моральных принципов человека. В какой-то мере, я считаю свой поступок правильным. Да, он неправилен тем, что кончился смертью. Она была нелепой. И глупой.

На самом деле, нас было трое. Мы гуляли, это происходило N лет назад. Не меньше трёх.

Увидели девчонку, что спешила домой откуда-то. Без понятия, откуда. То ли с выступления, то ли еще откуда-то. Я не знаю. Она шла в достаточно долгой юбке-стрелке, до колен, и это было что-то вроде начала осени. Когда она проходила здание рядом, какой-то мужчина, что шел через дорогу от неё, как раз сказал кому-то в телефоне «я её вижу, давай» и перешел дорогу к ней. Я не сказал бы, что ей понравилась эта компания. Она ей определенно не понравилась.

Я позвал своих, и мы вместе погнали. Достаточно медленно, чтобы никто ничего не заподозрил, и достаточно быстро, чтобы не упустить их из виду.

В какой-то момент казалось, что потеряли, но интуиция подсказала, в какой из дворов свернуть. Заметили, как магнитная дверь только что открылась.

Наверное, я тогда побил все мировые рекорды по бегу. Я успел добежать до того, как они защелкнулись, и придержать. Догнали мои, и мы медленно зашли в подъезд и стали подниматься наверх.

Мы поднялись до пятого, крайнего этажа, и уже хотели было спускаться — подумали, что наверное это просто пара, а девушка не особо хотела разговаривать со своим ухажером, но они все же пошли домой вместе — как я заметил едва приоткрытую дверь. Странно же.

Махнул своим. Распахнул.

Картина маслом. Девушка на полу, почему-то в луже крови (которая точно не похожа на ту, что от порванной плевы, слишком большая) и мужчина, закрывавший обзор на неё почти полностью (кроме ног от колен и головы). 

Что было делать?

подскочили. оттащили. повалили. мы хотели обойтись просто тем, что мы его скрутим, дождемся полицию, и…

Но пока ему стягивали руки бельевой веревкой, мне не давала покоя кровь. Я, не обладая никакими особыми познаниями, решил проверить.
Из девушки, где-то сантиметра на два, торчал карандаш. При попытке им шевельнуть, аккуратно, её пронизала волна боли и она закричала.

Не раздумывая, вызвали скорую.

Он. пробил. её. чертовым. карандашом. ей. тело.

А я просто повернулся к нему и нанес первый удар. Ногой. По носу. Приятный хруст и аромат его крови взбодрил меня, и то, что я увидел у девушки, и то осознание, что это сделал он..

Удар за ударом, и я уже прыгал по его телу. Друзья даже не пытались оттащить. В какой-то момент, они даже хотели помочь, но я им почти что приказал.. что ли, попробовать как-то остановить кровь. обработать рану. никто из нас не имел малейшего понятия, что делать при такого рода кровотечениях.

какими-то манипуляциями им это удалось, немного её остановить, а я все его избивал. просто, избивал беспомощное, лежащее подо мной тело мужчины, которое уже даже не издавало звуков, лицо которого вовсе не было похоже на того наглого бритоголового насильника, что решил воспользоваться беспомощной девушкой. 

и в момент, когда я ударил еще раз, последний раз — когда я еще только заносил удар, я почувствовал неладное — когда я едва коснулся его ребер носком — он был оббит тяжким металлом — ботинка, я почувствовал, что это начало конца — когда мой удар пронзился через уже слабую оборону костей, которые так легко и податливо стали деформироваться, прогибаясь внутрь — когда я услышал эти трески, понимая, что я ломаю ему кости — когда я услышал его последний хрип, я понял — я только что стал убийцей.

не знаю, как. наверное, пробило сердце. наверное. возможно, оторвало сосуды. аорту. пробило мешочки. я не знаю. это уже не важно.

его тело было спрятано подальше.

скорая забрала девушку, и с ней отправился один друг; второй остался, и мы решали, что делать.

тут уже неважно, куда оно всплыло либо еще что… это уже издержки.

Что чувствует убийца?

Смотря, ради чего. Почему ты убиваешь. Во благое дело? Ты так считаешь? Спи спокойно. Из-за своей ненависти? Признай себе сразу, что тебя ждет.

Мучения, страшные сны, воспоминания. Всплывают редко — вот в такие моменты, когда где-либо находится триггер. Их все меньше. И становится все легче.

Возможно, это неправильно. С моей морали, я все сделал верно. 

Вот, что мы чувствуем. Облегчение. Животную радость. Страх. Чувство неправильности. Греха. Преследования.

А потом становится легче.

Источник