Мануальная терапия позвоночник николаев

Последнее интервью, за несколько дней до кончины, Николай Андреевич дал «Бульвару Гордона»

Николай Андреевич Касьян — гордость Украины. «Заслуженный врач Украины», «Народный врач СССР», кавалер множества орденов и медалей, академик. Его имя занесено в Книгу рекордов Гиннесса: только в течение 1990 года он вправил позвоночные диски 41251 больному, среди которых были 21892 взрослых и 19359 детей. В таком невероятном ритме врач отработал до 74 лет. Его заявленный для оформления пенсии стаж — 43 года, пять месяцев и 20 дней. Он принимал больных по 15-16 часов в сутки, не жалея себя. Ведь к нему ехали отовсюду — из Украины, России, Польши, Израиля, Германии, Америки: «Помогите, спасите, доктор Касьян!». Увы, запас жизненных сил не беспределен, болезни достали и его. Напомню, что Николай Касьян — родоначальник мануальной терапии, его опыт лечения больных остеохондрозом позвоночника используется в мировой медицине. Официальная советская медицина, которая сначала мануальщика третировала, называла шарлатаном и пыталась привлечь к судебной ответственности, со временем вынуждена была склонить перед ним голову. Слава Богу, его труд получил признание при жизни. Мы несколько раз прерывали разговор с Николаем Андреевичем: уже через несколько минут он начинал задыхаться, ему становилось плохо. Но из уважения к любимому изданию Касьян с присущим ему мужеством вытерпел все вопросы и дал на них, как всегда, мудрые, с неповторимым полтавским юмором ответы…

«ПРАВЫЙ ГЛАЗ УЖЕ СОВСЕМ НЕ ВИДИТ. СЕРДЦЕ — НИКУДЫШНОЕ, ПЕЧЕНЬ, ЖЕЛУДОК… В ОБЩЕМ, ЦЕЛАЯ МУЗКОМЕДИЯ»

— Николай Андреевич, мы, журналисты и читатели «Бульвара Гордона», обеспокоены вашим состоянием…

— Я ваш еженедельник выписываю все время. В музее на видном месте — газета, где напечатано интервью Гордона со мной. Там написано: «Москва i Київ нам до сраки! Столиця наша — Кобеляки!».

— Вы поэтому лечитесь в своей районной больнице, а не в областном центре, не в Киеве?

— Я был и в области, и в столице. Сказал: больше не поеду! Получил там отравление медикаментами, меня ими запичкали. Ну его к чертовой матери! Не могу! Здесь я сам по себе: что хочу, то и пью. И ожидаю своей смерти…

— Неужели нет никакой надежды, что вы вылечитесь?

— Вряд ли… Вот передо мной висит диплом «Центр мануальной терапии» — мне его недавно выдали в Киеве. На нем две печати, которые подтверждают, что мы независимы от официальной медицины. И я ей не подчиняюсь.

— С чего вы так отчаиваетесь, Николай Андреевич?

— Да потому что! Мне уже столько капельниц сделали за это время! И ни хера! Состояние неважное. Даже выходить не могу никуда — пяти метров не пройду.

— Год назад, когда мы с вами общались, вы говорили: «У меня болит и сердце, и живот, и глаз…». Но тогда, несмотря ни на что, вы еще работали, продолжали принимать больных. Когда почувствовали, что стало невмоготу?

— В апреле. Ноги прекратили ходить — это раз. Сердце почти не работало — два. Сразу в больницу положили. Правый глаз уже совсем не видит. Мне еще раньше предложили сделать ампутацию. Но на хрена ампутировать, все равно он слепой!

Спасибо, еще левым хоть кое-что вижу. Сердце — никудышное. Печень, желудок… В общем, целая музкомедия!

— Чувство юмора вы не утратили…

— Юмор есть юмор! Без него жизни нет.

— Какие мысли одолевают?

— Мне умереть бы нормально, а больше ничего! Потому что дела уже неважные.

— Надо держаться…

— Не знаю, за что… Сейчас вышла книга «Флагмани сучасної медицини України». Там обо мне сильнейшая статья. На странице 142 — мой портрет. Написано: «Касьян Николай Андреевич — родоначальник метода мануальной терапии». Все мои награды названы.

Послушайте, я прочту: два ордена «Знак Почета», два ордена Князя Ярослава Мудрого четвертой и пятой степени, премия Национальной академии наук Украины с вручением золотой медали имени Патона… В общем, до хрена!

— Вы устали?

— Я отдохну, добре? Ой, погано мне…

— Вас не страшит уход?

— Та не! Я уже жду… Сам виноват: много жил. Вот оно мне и дает.

«БЫВАЛО, НАЛЬЮ СЕБЕ ПО НОВОЙ И ПРИКАЗЫВАЮ ВСЕМ: «КТО НЕ ВЫПЬЕТ, ТОТ ДУРАК!»

— Вы в свое время признавались: «Глушил водку — двух литров в день не хватало. Двух пачек «Беломора» было мало»…

— Думаете, сам виноват? А работа? Я ежедневно принимал по 200-300 человек! Каждого пациента обнимал сзади под мышками, поднимал верх, и получалось за день тонн 25. Надо было намного меньше работать.

— Как все это воспринимала Андриана, ваша жена?

— Часто приходилось ездить для проведения мануальной терапии работникам аппарата ЦК КПСС, Совета Министров СССР, космонавтам. До сих пор стоит перед глазами: жена собирает меня в очередную поездку. Достает из шкафа брюки, рубашку, аккуратно складывает в чемодан. Что-то бурчит про себя и смотрит на меня глазами, полными слез.

А потом не выдерживает: «Господи, Боже мiй милий! Коли вже закiнчаться оцi його вояжi? Та невже начальство не має душi i серця, не розумiє, що i в тебе є сiм’я, дiти, жiнка? Невже не доходить, що ти теж жива людина, котра має право не лише на працю, а й на вiдпочинок? Невже вони такi тупi, що до них не доходить, чого потребує вiд чоловiка жiнка, котра його кохає, живе з ним?!». И просит: «Тiльки не дуже впивайся з ними, бо здоров’я не купиш, i нiхто тобi його не подарує».

— А вы что?

— По правде говоря, любил «почаркуватись», посостязаться с начальством, кто больше выпьет. Бывало, налью себе по новой и приказываю всем, кто за столом: «Кто не выпьет — тот дурак!». Находились и такие, которые не пили, но это были уже больные люди.

Никогда не забуду, как в 1983 году, отдыхая в Ялте с космонавтами Володей Ляховым и Андрианом Николаевым, маршалом Советского Союза Куликовым и заместителем министра обороны Епишевым, мы до того досостязались, что на другой день я и оба космонавта проснулись на полу под столом. Причем никто ничего не помнил.

Куликов собрал нас на пляже и приказал: «А ну, чемпионы тостов, немедленно в море! Не выходить из воды полчаса, отмокнете немножко, а потом — каждый к своей жене! Понятно?». А вода — холодная, градусов 14-15. Через пять минут каждый зубами гопака выбивал.

Маршал пожалел нас, разрешил выйти из воды, потому что мы уже совсем задубели — не могли ни улыбаться, ни говорить. Сели за стол дружно и молча. Официант разливает коньяк в рюмочки — по 50 граммов. Выпили. Закусили. Куликов дает команду: «Еще по одной!». Снова выпили и закусили. Епишев так хитро посмотрел в мою сторону и говорит: «А где же ваше, Николай Андреевич: «Кто не выпьет, тот — дурак»?».

Рассмеялись мы все, как по команде. Но веселились недолго, потому что слово взяла жена Ляхова Зина. И началось, началось… Боже!.. Мы терпели. А моя Андриана не сказала ни слова. И я понял, что моя жена не только самая лучшая в мире, но и самая умная. Правда, когда мы зашли в наш люкс и остались одни, она мне тоже выдала…

— Был скандал?

— До скандалов не доходило, потому что я придерживался стратегии — в основном отмалчиваться и повторять: «Ну, мамочка, ну, хватит уже. Ты же видишь, что я только тебя одну люблю».

— Не огрызались?

— Никогда! В контратаку не шел, потому что понимал: это приведет к полному поражению, жена потом не будет говорить со мной дней шесть-десять. Покойный мой батько учил: «Дивись, сину, не спiткнися, як жеребець перед кобилою. Один раз спiткнеться жеребець i впаде, а кобила запам’ятає це на все своє життя i вже нiколи не пiдпустить його до себе, а якщо й пiдпустить, то лише до табуна жеребцiв, щоб був вiн у ньому останнiм».

Спасибо моей любимой Андрианочке за ее нежность, любовь, прямоту, за то, что никогда не кривила душой. За то, что поддерживала в самые тяжелые мои времена, когда нападали на меня со всех сторон — Министерство здравоохранения Украины, Полтавский облздравотдел, прокуратура района, области, республики…

Она говорила: «Та плюй, Миколко, на них! Не звертай уваги на всякi цькування. Тебе ж простий люд поважає. Вище голову, любий, i знай: я завжди з тобою, завжди поруч. Колись твiй земляк Юрiй Дольд-Михайлик писав, що «І один у полi воїн», а нас же — двоє!»…

«СМОТРЕТЬ НА ХОРОШУЮ ЖЕНСКУЮ ЗАДНИЦУ — ГРЕХ? ЭТО Ж СВЯТОЕ ДЕЛО!»

— Вы позволите мне поговорить с вашей женой?

— Позволю. Но ее сейчас дома нет — все время в разъездах. Они с начальством решили открыть мне в Центре мануальной терапии бюст.

— Правильно решили…

— Вот и поехала договариваться. А оно мне нужно?

— Как вы думаете, почему человеку посылаются болезни?

— Потому что мы дурные.

— Грехи за собой осознаете?

— Смотреть на хорошую женскую задницу — грех? Это ж святое дело! Сколько принимал больных, и такие приходили девчата, что сейчас вспоминаешь только. Недавно мне звонил Володя Винокур. Раньше, бывало, приедет, пошутит немножечко.

— По какому поводу приезжал?

— По болезни. У меня других причин для встреч не было. Вот космонавт Павел Попович часто наведывался. И умер тоже. В общем, наша жизнь такая…

— Как дела у вашего сына Яна, который сейчас вместо вас принимает больных?

— Я думаю, из него будет толк. Будет! Ему работать надо. Еще не все получается, но у него есть охота — это уже хорошо.

— Говорят, вы можете сразу определить: девственница перед вами или нет…

— Обязательно! Все врачи удивляются, как мне удается понять: целка или не целка.

— Поделитесь секретом…

— Прежде всего надо хорошо знать анатомию и патанатомию. Иметь хорошую тактильную чувствительность. Надо чувствовать!

— Где вы трогаете, чтобы это узнать?

— Не там, где ты думаешь. Грудь трогаю, шею — и все!

— Потрясающе!

— Я вот еще что скажу. Ко мне попадало много детей с церебральным параличом. Очень много! Как правило, я поднимал их на ноги, и тоже все удивлялись, как это мне удается. Даже у моего сына не получается, и вряд ли будет пока получаться, а я совершал эту процедуру примерно за 10-15 минут.

«К ВЫБОРНОЙ КАМПАНИИ ПО-ХОРОШЕМУ НЕ ОТНОШУСЬ. ДЕЛА Х…ВЫЕ»

— Божий дар, что тут скажешь…

— Вот Китай — страна большая. Народа очень много, а церебрального паралича почти нет. А знаете, какая причина? Очень простая. Если китаянка забеременела, она больше не е…тся до того времени, пока не родит ребенка. А у нас будущая мамаша трахается до последнего дня, и даже в то время, когда рожает. Нельзя эти вещи делать! Потерпи немножечко, и все будет в порядке.

— Вы телевизор смотрите? Газеты читаете? Следите за тем, что происходит в стране? Или боли все застилают?

— Сейчас буду смотреть зрячим глазом по телевизору последние известия. Показывают х…ню всякую — хорошего-то ничего. Смотришь, к примеру, фильм, а он прерывается рекламой на полтора-два часа. Издеваются над зрителями…

— Вас это возмущает?

— Возмущает, что выступают по телевизору руководители и врут. Один обещает: «Я сделаю!». Другой: «Нет, я!». И третий сулит золотые горы. Ни хера они не сделают!

— А как вы к начавшейся выборной кампании относитесь?

— По-хорошему не отношусь. Дела х…вые. Извините, что матюкаюсь. Это не борьба, это хуже. Скажу одну вещь. Я, например, счастлив тем, что всю жизнь работал для людей, особенно для детей. У меня куча квитанций — куда я перечисляю деньги на лечение детям. И мне очень обидно, когда обращаются по телевизору: мол, так и так, заболел ребенок, нужны деньги на его лечение. Помощи просят! Я думаю: е… твою мать! Сидит в Верховной Раде столько бездельников, у которых миллионы, миллиарды, и даже пальцем не пошевелят, чтоб спасти этих детей!

Вот передо мной лежит книжечка поэта Александра Йосипка:

Наш гумор — то тепло в морози,
А сльози — мрiй всiх домовина.
А що таке є смiх крiзь сльози?
Це — незалежна Україна.

Правда, хорошо сказано? Но украинцы умеют выживать… Если бы мне здоровья! Скоро придет Андриана, будет меня кормить. Жена — самый любимый мой человек, я с ней делил и радость, и горе, познал цену лжи и правды. Знаю, что мне уже не вылечиться, но так хочется пожить с ней еще 10-15 лет!

ЖЕНА НИКОЛАЯ КАСЬЯНА АНДРИАНА: «КОМУ ВIН ТЕПЕР НУЖЕН, ХВОРИЙ? РАНIШЕ ЛЮДЕЙ БУЛА КУЧА, А ТЕПЕР — НЕМА»

— Андрiано Миколаївно, що трапилось з Миколою Андрiйовичем?

— Лiта… Скiльки вiн проробив! А скiльки було гонєнiй! Хiба мало пережито (плачет)? Як його травили!! Це був ужас! Та що вже зараз ворошити минуле?

Це почалося ще два роки тому. Ми були у Йосипа Кобзона на його 70-рiччi. I тодi Миколi стало погано. Йосип Давидович просив: «Николай, оставайся, тебя здесь будут лечить». А вiн же впертий, нiколи лiкуватись не хотiв. Нiколи! Ото й бiда…

Ми ж нещодавно з ним лежали у полтавськiй лiкарнi — три тижнi. Кололи його, капали йому — трошки пiдлiкувався, краще став їсти. Але вiн зовсiм не виходить на воздух.

— Як довго це вже триває?

— З весни. 10 квiтня, на день його народження, у нас вiдкривали капличку, яку Микола побудував для Кобеляк. Чоловiка посадили в машину, повезли на кладовище. Вiн там трохи побув i поїхав додому, йому зробилось недобре.

— Скiльки ви вже з ним прожили?

— 43 роки. Познайомилися в Карпатах — я сама з Iвано-Франкiвської областi, з Галича. Його направили туди на роботу, вiн там був главврачом…

— Це про вас вiн написав один з кращих своїх лiричних вiршiв?

Пам’ятаєш, люба, днi веснянi
В сутiнках зеленої краси,
Днi, коли любов свою з пiснями
Я тобi щовечора носив?

— Так. Я була дуже зворушена.

— Якi роки були найважчi?

— Коли гонєнiя були, коли вiн розпочав мануальну терапiю. Тодi ж не давали дихнути… Спасибi Горбачову, спасибi Кучмi, що захистили й пiдтримали. Спасибi Вiктору Володимировичу Медведчуку, його дружинi Оксанi Марченко, що побудували в Кобеляках чудовий Центр мануальної терапiї для дорослих та дiтей. Ой, ну що я вам ще буду казати?

— Хтось вiдвiдував Миколу Андрiйовича за цi мiсяцi?

— Мiлєнький, кому вiн тепер нужен хворий? Ранiше людей була куча, а тепер — нема! Ви самi це знаєте i бачите по артiстах, знаменитих людях. Що казати? Прийом Касьян вже не веде — сили нема. Тепер на його мiсцi працює син Ян.

— Я питав Миколу Андрiйовича, чи є якась надiя на одужання? Вiн сказав: «Немає». Може, звернутись до iнших лiкарiв?

— Вiн не хоче. Нам розписали схему домашнього лiкування, але чоловiк нiякi таблетки не приймає. Вiдказався вiд усього!

— Це погано…

— Отож бачте, який Касьян! Вилiкував мiльйони людей, коли треба, i кричав на них, а сам лiкуватися не хоче! Отакий вiн врач!

— А ви якось на нього можете впливати?

— З-пiд боя можу примусити, а так — нi. Хоча їсти я заставляю — три рази на день подаю. I ранiше було дуже важко впливати на нього, а зараз… Уявiть собi, вiн був пуп землi, а захворiв — i став ноль!

— Це не так…

— Це ви так вважаєте, i я так вважаю… Але Касьян вже не має сили нi хворих приймати, нi щось робити (плаче). Вiн взагалi не спить, правоє льогкоє зовсiм не дає йому дихати. Отаке, дорогой чєловєк…

— Розумiю… Спiвчуваю… Кажуть, що у вас сильне бiополе i ви теж можете зцiлювати…

— Якесь є. Та це таке. Уже, мiлєнький, треба доживати вiк.

P. S. 10 лет назад Николай Касьян написал такие стихи:

Бiлi стiни з пластопокриття,
Тиша й спокiй у моїй палатi.
Господи, ну що це за життя?
Чи ще довго прийдеться лежати
То уколи, то таблетки, чай,
Крапельницi вже осточортiли.
Серце ниє, i в душi вiдчай,
I болить усе, здається, тiло.
Скiльки тут iще лежать менi?
Хочеться додому, до дружини,
Котру часто бачу увi снi.
Неспокiйну, чарiвну i милу…

«Бульвар Гордона» выражает глубокие соболезнования семье Николая Андреевича. Миллионы людей помнят и любят доктора Касьяна, который вернул им радость жизни, а себе самому помочь не смог. Земля ему пухом!

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter