Олимпиада в сочи сломал позвоночник

Олимпиада в сочи сломал позвоночник thumbnail

«ДУМАЛА, ЧТО МЕНЯ БЫСТРО ВЫЛЕЧАТ»

Для спортсменов Олимпиада – это не только победы, поражения, но и слезы. Петербурженка Мария Комиссарова ехала в Сочи за медалями. И многие россияне верили в ее успех. Ведь спортсменка была лидером сборной России по фристайлу. Девушка занималась ски-кроссом – одним из самых опасных видов спорта.

Мария Комиссарова во время тренировки.Фото: REUTERS

На соревнованиях несколько человек летят на лыжах с горы наперегонки и прыгают на трамплинах. Завораживающее зрелище, но никакой страховки у участников нет. Поэтому полагаться стоит только на удачу и свое мастерство.

Удача Машу и подвела. Во время тренировки на Олимпиаде в Сочи Комиссарова упала и сломала позвоночник. Спортсменку сразу же доставили в больницу на вертолете. Красавицу навещал даже президент России Владимир Путин. Но, несмотря на все усилия врачей, помочь девушке было невозможно. Медики поставили неутешительный диагноз – паралич ног.

В больнице Марию навещал даже президент России Владимир Путин.Фото: РИА Новости

Бойкая спортсменка не отчаивалась. На лечение она отправилась в Германию. Но и там медики лишь развели руками – медицина бессильна. В это время последним лучиком надежды для Марии и стала испанская клиника российского доктора Евгения Блюма.

— После падения в Сочи мне казалось, что это просто очередная травма, и меня быстро вылечат, — рассказала «Комсомолке» в Петербурге» Мария. — Но даже две операции в Германии не помогли. У меня был «поперечный паралич». Врачи сказали, что я больше никогда не буду ходить. Поэтому мне посоветовали перестраиваться и адаптироваться к новой жизни — на коляске. Весной 2014 года меня познакомили с человеком, который лечился в клинике доктора Блюма. Он сказал, что мне нужно самой посмотреть, как там все выглядит. Я прилетела на два дня на консультацию. И доктор сказал, что сможет вылечить меня. Поэтому мы закончили лечение в Германии и полетели в Испанию.

«ПРОДАВАЙТЕ ВСЕ, ЧТО У ВАС ЕСТЬ»

Доктор Блюм, по словам Марии, пообещал поднять ее на ноги за один год.

— Я верила в это, — признается спортсменка. — Я не хотела думать, что восстановление нереально. Мы заключали договор. Лечение стоило полторы тысячи евро в день. Курс был по его авторской методике. В клинике тренажеры сделаны из железных балок. Я занималась каждый день без выходных с девяти утра до шести вечера. Меня тренировали инструктора, сам Блюм только иногда появлялся.

Тренировки давались Марии непросто. Но спортсменка терпела, мечтая снова начать ходить.

— Дорогостоящее лечение врач объяснял тем, что подобным никто не занимается, — негодует Мария. – Он говорил, что работает на стыке наук: биомеханика, физиология. А со стороны посмотришь, такое ощущение, что тебя мучают. Это как пытки, там люди кричат. Было больно. Но врач говорил, что все нормально.

Мария проходила курс в Испании целых два года.

Через полгода никакого прогресса в лечении Комиссаровой не было. Врачи говорили, что нужно продолжать занятия.

— Лечение обходилось очень дорого. У нас не было таких денег. Тогда Блюм предложил нам продать все, что у нас есть. Но у нас ничего и не было. Поэтому мы открыли сбор денег. Мы собирали через фонд пожертвований. Помогали обычные люди, бизнесмены, спонсоры. Собирали всем миром и надеялись, что это поможет, — вспоминает спортсменка.

Прошло еще полгода. Результата все равно не было. По словам Марии, врачи оправдывали это тем, что пациентка, якобы плохо занимается.

— Но как профессиональный спортсмен может плохо заниматься? – негодует фристайлистка. — Вспоминал, что я пропускала занятия. В это время мы делали документы — вид на жительство в Испании. В Москве мне нельзя было заниматься, нужно было рядом с доктором Блюмом находиться все время. Благодаря мне к нему приезжали другие колясочники. Всем говорили, продавайте свои квартиры, здоровье дорого стоит. Но я не увидела никакого прогресса.

Тренировки и восстановление были очень непростыми. Но Мария терпела, потому что мечтала встать на ноги.

Мария проходила курс в Испании целых два года, но так и не встала на ноги. Поэтому сейчас она и решила подать в суд на доктора Блюма. Спортсменка требует вернуть 51 миллион рублей, потраченный на лечение, и еще пять миллионов в качестве компенсации морального вреда.

— Я заплатила 627 тысяч евро за лечение, — говорит спортсменка. — Сейчас я сама занимаюсь. У меня есть тренажер дома, хожу на физиотерапию со знакомой. Пока результатов нет. Но у меня ребенок родился. Поэтому я не посвящаю весь день реабилитации. Хочу вернуть деньги обратно, ведь их собирали другие люди.

А В ЭТО ВРЕМЯ

«Все договоренности были выполнены»

В Петербурге уже прошло первое заседание по иску Комиссаровой к испанской клинике. Суд попросил предоставить оригиналы платежных документов от благотворительного фонда. А представитель клиники в свою очередь заявил, что «все договоренности перед спортсменкой были выполнены».

«Комсомолка» попыталась связаться с самим Евгением Блюмом. Его помощники обещали предоставить ответы на вопросы корреспондента «в ближайшее время», но спустя сутки так и не сделали этого.

Спортсменка-горнолыжница Мария Комиссарова сломала позвоночник.Комиссарова упала на тренировке, сломала 12 грудной позвоно

СПРАВКА «КП»

Мария Комиссарова родилась 5 сентября 1990 года в Санкт-Петербурге. В 2011 году увлеклась фристайлом в дисциплине ски-кросс. В том же году вошла в состав сборной России. Уже через год стала серебряным призером этапа Кубка мира в Швейцарии и бронзовым призером Кубка России.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Фристайлистке Марии Комиссаровой вживили металлический имплант в позвоночник Вопрос о транспортировке россиянки из краснополянской больницы №8 в другое лечебное учреждение по-прежнему стоит на повестке дня. Дело в том, что через некоторое время Маше, которой в субботу вживили металлический имплант в позвоночник, предстоит еще одна операция. (подробности)

Читайте также:  Лечение позвоночника по методу неумывакина

Спортсменка Мария Комиссарова, сломавшая позвоночник на тренировке в Сочи, вышла замуж

Девушка, прикованная к инвалидному креслу, связала жизнь с коллегой по цеху Алексеем Чаадаевым (подробности).

Мария Комиссарова, сломавшая позвоночник во время Олимпиады в Сочи, родила сына

Мальчика назвали Матвеем (подробности)

В ТЕМУ

Мария Комиссарова еще до Зимних игр назвала трассу в Сочи самой опасной в мире

Маша с пяти лет занималась горными лыжами, в десять легко попала в юниорскую сборную, потом — в молодежную по фристайлу. Добилась результата – второго места на этапе Кубка мира. Тогда же и задумалась о том, насколько травмоопасный спорт. Погиб канадец Ника Зоричич. Перед финишом он выскочил с трассы и ударился о сеточное заграждение. От полученных травм молодой спортсмен скончался на месте. (подробности)

Источник

Фристайлистка Мария Чаадаева (Комиссарова) получила страшную травму в феврале 2014-го и до сих пор не чувствует ног.

– Из чего состоит ваш обычный день?

– Посвящаю себя ребенку. Гуляю с ним, кормлю. Он пока совсем маленький – все время уходит на него. Реабилитацию отложила.

Фристайл

Фристайлистка Комиссарова добилась компенсации в 3 млн рублей за псевдолечение, стоившее 51 млн

– До родов много занимались?

– До беременности постоянно. После сбавила темп, прекратила тяжелые физические нагрузки. Оставила только бассейн. Это произошло в августе 2016 года. Мне тогда сделали операцию – вытащили металлическую конструкцию из позвоночника.

– Какая операция по счету?

– Изначально было три. Это четвертая, необязательная.

– Почему?

– Стоял выбор – ходить с металлом в спине или удалить его. Я решила, что он мешает.

– До этого помогал?

– Да, пластина сделала свое дело, зафиксировала спину. Потом там все обросло мышцами. Она оказалась не нужна. Даже вредна. Из-за нее четыре позвонка обездвижены – пластина же их скрепляет. Получалось, что спина в этом месте не гнулась.

– Пару лет назад вы не находили времени даже на телевизор.

– Помню такие времена – занималась по шесть-восемь часов в день. Сейчас важнее ребенок.

– Врачи не говорили, что беременность – дополнительная нагрузка на спину?

– У меня нет никаких врачей. Так что и сказать некому.

– Как? Вы больше не восстанавливаетесь в клинике доктора Блюма?

– Все оказалось безрезультатно, и я прекратила. Продолжила сама с мужем.

– Сначала вы говорили, что есть позитивная тенденция, и методы Блюма работают.

– Мышечный каркас укреплялся. Но движения в ногах так и не появилось.

– Сколько вы лечились в клинике?

– Около двух лет.

– И в один момент даже начали напрягаться мышцы. Изначально вы ведь не чувствовали ничего ниже пояса.

– Что-то напрягалось, но я также этого не чувствовала. Хотя обещали, что за год восстановят. Реабилитация стоила дорого, возможности небезграничны. Пришлось прекратить.

– Год назад вы сказали, что не верите врачу. Имели в виду Блюма?

– Да.

– Он вас обманывал или все дело в организме?

– Тяжело сказать. Думаю, никто не знает.

– На сколько процентов от нормы вы восстановились?

– У меня нет доктора, который что-то мог бы сказать. Существует только данность – никаких движений не появилось. Но я продолжаю реабилитацию. Не сдаюсь, буду дальше заниматься и стараться восстановиться.

– Верите, что будете ходить?

– Конечно.

– Когда в последний раз ощущали положительную динамику?

– Я считаю, что каждый день есть хоть какие-то изменения. Сейчас, например, более-менее наладилась работа тазовых органов.

– Пару лет назад вы могли стоять.

– С помощью специальных фиксаторов – брейсов.

– Ходить в них нельзя?

– Если можешь передвигать ноги. Но я их не чувствую.

– Почему восстановление проходило именно в Испании, Марбелье?

– Изначально приехала в эту страну и осталась. Здесь врачи пообещали, что восстановлюсь.

– Сами нашли клинику?

– Один знакомый занимался в ней. Сказал, что ему помогает. Мы приехали и тоже стали заниматься.

– Вице-президент федерации фристайла говорил, что у вас поврежден спинной мозг, и восстановить его невозможно. Получается, только в испанской клинике объяснили, что реально?

– Да.

– Не считали, во сколько обошлось лечение?

– Во много. Не хочу об этом вспоминать.

– По вашим подсчетам – 27 миллионов за год. За три года цифра умножилась на три?

– Наверное. Не могу об этом сказать.

– Кто вам помогает из России?

– Фонд поддержки олимпийцев платит стипендию. Плюс есть пенсия по инвалидности от государства.

– Стандартная?

– 17 тысяч рублей.

– После Сочи Мутко сказал, что Россия вас не оставит. Спустя три года скажите – действительно не оставила?

– В любом случае помогает. Большое спасибо за грант от фонда. Я на связи с федерацией. Все хорошо.

– Сейчас вы живете только на эти деньги?

– Есть еще работа в Испании.

– Какая?

– Туристический бизнес. Не свой. Трудимся с мужем в сфере аренды квартир.

– Деньги на сайт все еще поступают?

– Нет, я закрыла сбор. Мы собирали средства на клинику, сейчас надобность отпала.

– От кого поступила самая необычная помощь?

– Одного человека не назову. Помогали многие. От 100 рублей до больших сумм. Спасибо всем за каждый рубль.

– В Испании вам не хватает общения на русском?

– Нет, все нормально. Сейчас не проблема связаться через интернет. Плюс здесь есть люди, с которыми можно пообщаться на русском.

– После травмы никто из друзей не откололся?

Читайте также:  Меня душит в шее позвоночник

– Все самые близкие остались. Если кто-то и отвалился, значит они были не нужны. Хотя я такого не помню. Может, только те, с кем совсем мало общалась.

– Вы дружили с Ириной Скворцовой и Аленой Алехиной.

– С Ирой в друзьях в фейсбуке, но давно не разговаривали. С вот Аленой общаемся до сих пор. Она молодец, до сих пор занимается. Каждый день по пять часов.

– Видел ее гору таблеток. Вы тоже пьете по 15 штук в день?

– Нет. Даже не знаю, для чего они нужны.

– Вы замужем только с прошлого года, хотя предложение муж сделал еще в 2014-м. Почему тянули?

– Так решили. Пришло время.

– Церемония проходила на Тенерифе.

– Да, собралось человек 20 – только самые близкие. Получилось красиво. Море, яркие цвета и пальмы сделали свое дело.

– Почему именно Тенерифе?

– Во-первых, близко и билеты дешевые. Во-вторых, красиво. Всегда хотела свадьбу на островах.

– Не боялись, что после травмы Алексей вас бросит?

– Нет, была в нем уверена.

– Он сделал предложение еще в Красной поляне, когда только отошли от первой операции.

– Неправда. Он отсутствовал в Сочи, прилетел уже в Германию. После немецкой операции и сделал. Прямо в палате.

– Хорошо помните?

– Смутно. Хотелось более красивого предложения. Но потом в Испании Леша еще раз предложил стать его женой. Уже с кольцом.

– Как познакомились с ним?

– На каких-то сборах. Были в одной команде.

– Сразу обратили внимание?

– Когда стали часто ездить вместе, начались знаки внимания. С его стороны и с моей.

– Вас часто посещает отчаяние?

– С малышом вообще нет. Некогда об этом думать. До этого случались дни. Но так у любого человека.

– Страдали, что уже не восстановитесь?

– Больше от того, что устала жить на коляске. Надоело. Но я уверена, что скоро что-то придумают. Появятся если не особые физические упреждения, то операции. Слышала, что в Японии проводили эксперименты со стволовыми клетками, и уже тестировали их на своих гражданах.

– Не связывались с японцами?

– Нет, но один знакомый держит контакт с их специалистами. Когда те выйдут на мировой уровень, мы сразу узнаем. И будем действовать.

– Вы надеетесь только на операцию или на тренировки тоже?

– В комплексе. Физические упражнения нужны, чтобы сформировать мышечный каркас. Но и операция необходима – для стимуляции спинного мозга.

– Когда малыш подрастет, будете тренироваться как раньше?

– По шесть часов? Это, конечно, многовато. Но вообще продолжу. Да и сейчас в свободные минуты с мужем занимаюсь. Он двигает ноги. Еще на массаж хожу.

– Что вас мотивирует?

– Конкретных примеров не назову.

– К чему обращаетесь, когда грустите?

– Друзей много. Общаюсь с ними.

– Фристайл смотрите?

– Да. В этом году в Испании проходил чемпионат мира, ребята из команды ко мне приезжали. Повидались.

– Снится, как участвуете в соревнованиях?

– Не в соревнованиях, но катаюсь во сне.

– Просыпаетесь после этого?

– Нет. Просто с утра помню, что такое снилось.

– А момент падения?

– Ни разу.

– Вы говорили, что трасса в Сочи была суперсложной. Трагедия случилась из-за этого?

– Не думаю. Упала я не на сложном участке.

– Разбирали тот момент?

– Нет. Не видела его.

– То есть так и не поняли, почему это произошло?

– Судьба такая, наверное.

– Ошибки не чувствуете? Несчастный случай?

– Получается, что так.

– Когда у вас отключилась память?

– Ничего не отключалось. Я находилась в сознании даже после удара. Просто высоко взлетела, а приземлилась на плоское. Это тяжело объяснить.

– Когда взлетели, понимали, что случится страшное?

– Нет. Не было таких мыслей. И после тоже. Просто упала и все.

– Боль была адской?

– Плохо помню из-за болевого шока.

– Когда поняли, что у вас серьезные проблемы?

– Только в Германии. Время в сочинском госпитале в памяти особо не отложилось. Там всякие наркозы делали.

– Первый раз вас оперировали в Красной поляне. Если в Германии, шансов на восстановление имелось бы больше?

– Никто не знает, что было бы, если бы…

– Врачи в России не поняли, что у вас поперечный паралич. Это выяснилось только в Мюнхене.

– Возможно. Я не знаю. И не хочу сейчас это вспоминать. Зачем?

– Вы вините русских врачей?

– Нет, они спасли мне жизнь.

– Самая страшная травма, которая случалась до этого?

– Перелом голени, разрыв связок колена.

– Во фристайле это норма?

– Да, трагедии никто не делает.

– Правда, что после Сочи вы планировали завершить карьеру и посвятить себя семье?

– Думала об этом.

– Не рано – в 23 года?

– Нет. Вне зависимости от результата Игр сделала бы так.

– До замужества у вас было много поклонников?

– Кто-то был. Но вообще мы давно с мужем вместе.

– В соцсетях заваливали сообщениями?

– Не особо.

– После таких травм, как ваша, люди говорят, что фристайл, сноуборд – опасные виды спорта. Что им ответите?

– Они правы. Но каждый решает сам, чем заниматься. Я же сама пришла в эту дисциплину.

– Не считаете себя сумасшедшей?

– Нет.

– Вы верующий человек?

– Да.

– Не перестали верить в бога после падения?

– Нет. Были мысли, что где-то в жизни могла поступить по-другому. Якобы тогда ничего со мной не случилось бы. Разные мысли посещали. Но чего уже изменишь?

Читайте также:  К какому врачу обратиться когда болит позвоночник

– Сколько вы зарабатывали во время карьеры?

– Тысяч 30 в месяц. Все остальное – призовые. Самые большие за второе место на Кубке мира – около 4 тысяч евро.

– Не обидно, что рисковали здоровьем, но получали в разы меньше футболистов?

– Нет, я делала это не ради денег, а ради удовольствия. Положительных эмоций.

– Изначально вы занимались горными лыжами. Почему поменяли дисциплину?

– В основной состав сборной не брали из-за травм. Как раз в этот момент пригласили попробовать фристайл. Я согласилась, и с первого сезона пошли результаты. Хотя это разные виды спорта. Всю технику не меняла, но многое учила заново.

Другие интервью Александра Головина:

«Агитировал за Абрамовича, когда его избирали в Думу». Тренер, который сделал «Спартак» на Чукотке

«Криштиану не пьет и очень любит детей. Он – лучший в мире». Красавица из Литвы и звезда «Реал ТВ»

Фристайл

Белоруска Анна Гуськова победила на этапе Кубка мира по лыжной акробатике

Фристайл

Кротов выиграл этап Кубка мира по лыжной акробатике в Москве

Источник

Спортсменка, получившая тяжелую травму перед Олимпиадой в Сочи и оказавшаяся в инвалидной коляске, родила второго ребенка и нашла место, где комфортно ей психологически.

Мария Чаадаева (Комиссарова) — та самая спортсменка, которая получила тяжелейшую травму на тренировке по фристайлу во время Олимпийских игр 2014 года в Сочи. Прямо накануне своего старта на домашней Олимпиаде Маша попала в больницу, где ее даже навестил президент России Владимир Путин. Она лечилась в клинике Мюнхена, проходила долгую реабилитацию в Испании, но мечта — встать на ноги с инвалидной коляски — пока остается мечтой.

С тех пор в жизни Чаадаевой произошло очень много событий. Она вышла замуж за товарища по команде, который ради нее оставил собственную спортивную карьеру. Перебралась в Испанию, стала мамой двоих детей и супер-популярным блогером с почти миллионом подписчиков в Instagram. В прямом эфире в Instagram «СЭ» Мария рассказала о карантине в Испании, суде против бывшей клиники и показала, как местные полицейские поздравляют ее сына с днем рождения.

Муж гуляет с мусором вокруг дома

— Карантин с двумя маленькими детьми — тяжело?

— Если честно, очень. У нас пошел уже второй месяц, и неизвестно сколько еще это продлится. Если в начале еще пытаешься нормально выглядеть, сейчас — в пижаме весь день, с синяками под глазами… Мне, в целом, понятно, почему именно в Италии и в Испании такая большая заболеваемость. Они очень социальные, при встрече постоянно обнимаются, целуются. Даже совсем старенькие бабушки и дедушки, которые еле ходят, обязательно выйдут в ближайший бар.

— Насколько в Испании сейчас тяжелая ситуация с коронавирусом?

— Мы особо ничего, кроме собственного балкона, и не видим. Смотрим только статистику, она вроде пошла на спад. Хотя заболевших и смертей по-прежнему много. Надеюсь, скоро меры хоть немного смягчат и можно будет выходить гулять с детьми. Потому что сейчас запрещено все, можно ходить только в магазин или в аптеку и только по одному. Я вот не была на улице уже где-то пару недель. Колеса коляски невозможно дезинфицировать, боюсь принести что-то домой…

— Что за история с полицейскими, которые приехали поздравлять вашего сына?

— Матео накануне исполнилось три года. Недавно узнала, что можно позвонить, оставить заявку и они приедут поздравить. Вывесили на балконе шарики, чтобы было понятно, где именинник. Они спели песню, поаплодировали — было супер. Я растрогалась до слез, а Матео сразу начал спрашивать, когда же они еще приедут.

— Не думали завести собаку, чтобы гулять с ней и с детьми?

— Мы раньше брали ее у соседей. Сейчас муж гуляет с мусором вокруг дома.

— Индивидуальные пробежки на улице у вас не разрешены? Кому мешают бегуны-любители рано утром, например?

— У нас это запрещено. Хотя в Испании куча людей занимаются спортом, тут это очень популярно. Но сейчас все пытаются тренироваться дома или на балконе.

— Следите сейчас за своим видом спорта?

— Нет. С двумя детьми на это вообще не хватает времени. Немного слежу только за хоккеем, потому что у меня папа работает в СКА.

Когда вставала в России на учет по беременности, меня спросили: «Вы что, опять?!»

— Чем закончилась ваша история с судом против клиники доктора Блюма, который обещал поставить вас на ноги? Вы требовали с него 51 миллион рублей компенсации, а по суду получили 40 тысяч…

— Последний раз мы отсудили еще два миллиона за моральный ущерб. Но выплачивать их они пока не собираются. Так что мы подаем все дальше и дальше… Я особо не вдаюсь в детали, этим занимаются адвокаты.

— Вы же боретесь с этой клиникой не только ради денег?

— Конечно. Я не хочу, чтобы другие люди попали в такую же ситуацию, как я.

— Почему вы все-таки решили перебраться из родного Санкт-Петербурга в Испанию?

Изначально мы приехали сюда именно заниматься реабилитацией к доктору. Прожили два года, ничего не помогло. Но зато тут доступная среда, везде есть пандусы, я спокойно могу проехать куда мне надо. В России целая проблема выйти из дома и на каждом шагу какие-то препятствия.

— Была недавно история с незакрытыми люками в Санкт-Петербурге. Вы даже телевидение приглашали, чтобы сняли, как это опасно. Помогло?

— Да ничем это не закончилось. Их может чем-то задвинули, и все. Я же не просто так боролась. Выходишь гулять с ребенком, он везде бегает, а тут открытый люк. Получается, я не могу с Матвеем одна выйти на прогулку. Не успею его поймать, если что.

— А с медициной как?

— Мне сложно сравнивать, потому что в России я особо нигде не наблюдалась, только во время спорта. Но когда вставала на учет по второй беременности в Санкт-Петербурге, меня спросили: «Вы что, опять?!» Видимо, я для них необычный случай, на коляске. В России инвалид — это инвалид. На тебя все косятся, и ты как будто самый низший слой населения. А здесь в этом нет ничего особенного, на тебя никто не смотрит. Кто-то на коляске, кто-то на костылях — это норма…

— То есть испанских врачей ваша беременность не удивила?

— Абсолютно.

— Как вы решили стать Instagram блогером? Сейчас у вас подписчиков больше, чем практически у любого из действующих российских спортсменов.

— Блог — это большая работа. Совсем не так, как все думают: вот, мол, блогеры ничего не делают. Ты круглосуточно с телефоном, нет ни отпуска, ни выходных. Я вкладываю в это много не только души, но и денег. Чтобы меня увидели, нужно постоянно участвовать в розыгрышах, марафонах, вкладываться в это. У меня в блоге есть реклама. Я честно говорю, что зарабатываю на этом. Потому что я инвалид первой группы, меня никто не возьмет на работу. Кто-то говорит «много рекламы, отписка», но я рекламирую только то, что сама смотрю и чем пользуюсь.

Видеоверсию разговора смотрите на Youtube-канале «СЭ»

Источник