Сломали позвоночник в хоккее

Кошмарный эпизод в третьем поединке «Салавата Юлаева» с «Ак Барсом», который привел к тяжелой травме уфимского форварда Антона Лазарева.

15-я минута матча. 2:0 в пользу уфимцев. Форвард «Салавата Юлаева» Антон Лазарев в зоне соперника замешкался у борта в борьбе за шайбу.

И вот уже на него мчится огромный и мощный защитник «Ак Барса» Степан Захарчук. Если кто-то с ним лично не знаком, просто скажу про габариты — 194 сантиметра, 105 килограмм.

Казанец на огромной скорости впечатывает Лазарева в борт. В момент, когда нападающий совершенно не готов к атаке. И на вид удар уже тогда получился очень страшным. Особенно, если посмотреть видео, на котором видно, что Захарчук перед столкновением высоко подпрыгивает в воздух. Обеими ногами. И этим здорово усиливает удар.

В хоккее бить соперника плечом в корпус можно и даже нужно. Но вот прыгать перед этим… Особенно на высокой скорости, да еще обладая огромной массой нельзя категорически.

Но Лазарев тогда в горячке подхватился сам. И сам поехал на лавку. Хотя и обхватил сам себя руками, согнувшись от боли.

Больше Антон на лед уже не вернулся. И, видимо, в этом сезоне вообще не вернется. По предварительному диагнозу у него зафиксирован перелом сразу нескольких грудных позвонков. Возможно, шести или семи.

Судьи в тот момент ошиблись. Видимо, их сбило с толку, что Лазарев покинул площадку без посторонней помощи. И Захарчук в итоге получил за это нарушение всего две минуты штрафа.

— Антон использовал лучшее качество русских нападающих — быструю обводку. Он уходил на борт, и мне очень не понравилось, что такой габаритный защитник, в нём больше 100 килограммов веса, в прыжке бил его, — прокомментировал после матча этот эпизод главный тренер «Салавата Юлаева» Игорь Захаркин после окончания поединка. — Хорошо, не попал в голову, но он попал в грудную клетку, там тоже очень серьёзная травма. Такие эпизоды не украшают игру. Ребята — профессионалы, выполняют свою работу. Там можно было по-другому сыграть, но он выбрал такой путь. Я считаю, что это недопустимо.

Отметим, что Захаркин еще во время матча пытался обратить внимание арбитров на этот эпизод, о чем указал в своем материале об этом поединке мой коллега Павел Лысенков.

Но тренера не услышали. И только сейчас несправедливость кажется особенно вопиющей — две минуты штрафа за сломанный позвоночник!

Уверен, что СДК не оставит этот эпизод без внимания и исправит ситуацию.

А талантливому нападающему Антону Лазареву от лица «Советского спорта» хочется пожелать скорейшего и успешного выздоровления и возвращения в большой хоккей.

Хочется обратится и ко всем хоккеистам. Сражаться за победу — надо. Калечит друг друга ради нее — нельзя! На в коем случае.

Пожалуйста, помните об этом, когда в следующий раз вам опять захочется прыгнуть перед тем, как врезаться в соперника.

СПРАВКА

Грудные позвонки — двенадцать позвонков, составляющих грудной отдел позвоночника. Значительно шире и толще шейных позвонков; размер тел позвонков увеличивается по мере близости к поясничным позвонкам.

Видео дня. «Зенит» досрочно стал чемпионом России по футболу

КХЛ. Регулярный чемпионат

Защитник ЦСКА в первых матчах сезона успешно подменил на позиции ведущего игрока обороны уехавшего в НХЛ Никиту Зайцева. В интервью «СЭ» хоккеист рассказал о жестких тренерах, страшных травмах, жене-гимнастке и клюшке, которую однажды попросил у Александра Овечкина.

В 11 ЛЕТ ЛОМАЛ ПОЗВОНОЧНИК

– Правда, что игроки ЦСКА отравились перед первым матчем в нынешнем сезоне?

– Не отравились. Просто нас всех стал косить вирус. Одного, другого, третьего. Так что кто-то перед стартом в турнире либо только вылечился, либо еще чувствовал недомогание.

– Дмитрий Квартальнов запретил рассказывать об этом в прессе. Чтобы вас никто не жалел?

– Думаю, не из-за этого. Такие новости должны оставаться внутри команды, в раздевалке. Зачем выносить на суд то, что происходит в семье? Я бы и вам не рассказал, но, оказывается, вы знаете.

– Это вообще характеризует Квартальнова. Он бы вообще ничего никому не говорил.

– И в этом случае я с ним согласен.

– Вам вообще везет на таких жестких тренеров, как Квартальнов. Про вашего первого тренера Геннадия Курдина говорят, что он может и подзатыльник дать.

– И давал, и кричал на нас. Но при этом, выходя со льда, он становился нашим другом, почти вторым отцом. Это очень мудрый человек. И я, вспоминая детские годы, прекрасно понимаю, что в иных случаях иначе и никак.

– А как?

– Мог клюшкой ударить. Но, смотрите, сейчас я пробился в команду мастеров, а все равно с удовольствием откликаюсь на приглашение тренера встретиться с его нынешними воспитанниками, сам езжу на закрытие сезона в школу. К Курдину у меня только слова благодарности, несмотря на жесткие методы работы. Реально по-другому иногда и нельзя было. Если бы не они, то, может быть, я и хоккеистом не стал бы. И не только я, но и Никита Кучеров, Никита Гусев.

– Но он часто вас бил?

– Нет. Но зато, когда я получил компрессионный перелом позвоночника, то Курдин приходил ко мне в больницу, следил за моим состоянием и вернул в хоккей.

– Перелом позвоночника?!

– Мне было одиннадцать лет, и во время матча я ударился головой об борт. Диагностировали перелом. Полгода лежал в больнице на растяжке. Потом какое-то время мне сидеть не рекомендовалось.

– Страшно.

– Мне по приколу было – я в школу не ходил. Лежал и лежал.

– А родители?

– Знаете, мои родители были не из тех, кто постоянно говорил, что сначала надо учиться, а потом заниматься спортом. Отец видел меня профессиональным хоккеистом. Мама относилась к моему увлечению спокойно. Она меня возила на тренировку, но ей и в голову не приходило, что я стану профессиональным спортсменом.

– Врачи после таких травм запрещают возвращаться в спорт.

– Да они много чего говорят. Я же лечился у обычных докторов, а не там, где занимаются спортивными травмами. Так что особо никого не слушал. Да, они что-то говорили об опасности.

– Это самая страшная травма в карьере?

– Наверное. Как-то кисть сильно повредил. В одной из поездок резко поднял баул, одна связка, видимо, порвалась, а затем в игре усугубил повреждение. Несколько месяцев проходил с повязкой, кисть не гнулась, рука «усохла». Долго восстанавливался.

ЙОРТИККУ Я НЕ ПОНИМАЛ

– Затем вы играли у Вячеслава Буцаева в «Красной Армии». Он ведь тоже лютует?

– Это неправда. Я помню, что Буцаев пришел к нам после работы в первой команде, и в молодежке появились новые правила, все стало серьезней. Это отлично. Наладилась дисциплина, на тренировки приходили собранными, исчез мат из раздевалки. Если говорить о жесткости тренеров, то Буцаев был одним из самых мягких.

– А Ханну Йортикка?

– Жесткий, очень жесткий. И некоторых его методов я не понимал. Например, мы с Михаилом Фисенко вернулись из тренажерного зала. Сидим, подходит финн и спрашивает, что он сегодня сделал. Миша объяснил, что крутил велосипед.

– Так.

– И Ханну просто показывает неприличный жест. Фисенко взрослый человек – ему неприятно все это.

– Зато с Йортиккой у «Амура» были результаты.

– На контрасте. Тренировки у нас шли 15-20 минут, затем он уходил со льда и каждый был предоставлен самому себе. Я на их сборах не был, но рассказывают, что когда Ханну привез команду в Финляндию, то ушел к себе в дом и редко появлялся перед командой. Но с российскими игроками так нельзя.

– Помню, как вы вернулись из «Амура» в ЦСКА и признавались, что не понимаете, где находитесь.

– В Хабаровске пошли разговоры, что меня могут вернуть в Москву. Я очень хотел, но до конца дозаявочной кампании оставалось два или три часа. Очень нервничал, хотелось, чтобы клубы успели договориться. И тут мне сообщают – летишь в Москву. Видимо, я был так возбужден, что во время перелета не мог сомкнуть глаз. Прилетел, пошел в клуб подписать контракт, а тут мне сообщают – завтра играешь. Снова эмоции, снова почти не спал. В общем, на игру я вышел после того, как двое суток не смыкал глаз.

– Все говорят, что Дмитрий Квартальнов в ЦСКА стал еще жестче, чем прежде.

– Согласен. В Новосибирске было немного полегче, видимо, ожиданий от команды было не так много. Сейчас же у нас такие тренировки… Только попробуй не бежать!

– Вот и вы бегаете всегда.

– У нас бывают занятия, когда бегать не требуется, и мы работаем на технику. Но вообще ты на каждой тренировке должен выкладываться, и тебе ничего не прощают. Это жесткость?

– Правда, что в ЦСКА все боятся Игоря Никитина?

– Наверное, так говорить неправильно. Просто он не похож на самого себя в обычной жизни. Вне стадиона он спокойный человек.

– Вы его боитесь?

– Вы знаете, что Никитин изменил меня, как хоккеиста?

– Как?

– Дело было в Новосибирске. До этого во время отпуска я совсем не занимался физической подготовкой и на сборы приезжал, имея лишний вес. Так было и в «Сибири». Тут-то за меня и взялся Никитин. У всех выходной – я на велосипед, все уходят с тренировки, а у меня дополнительная работа. С тех пор я очень тщательно слежу за собой во время отпуска и готовлюсь к сезону летом.

ЯШИНА ХОТЕЛ НАЗЫВАТЬ «ДЯДЕЙ ЛЕШЕЙ»

– Вы играли в Новосибирске, где все хвалят болельщиков.

– Да про них столько уже сказано! Для меня самое большое потрясение было в плей-офф. Мы приезжаем домой, едем на стадион, а люди стоят в очереди в кассы, хотя до игры два дня. Стоят круглосуточно. Такого нет нигде.

– У Дмитрия Кугрышева там сняли колпаки с машины.

– Они очень модные были, и после этого он уже ставил простые. А я как-то в аварию попал по дороге из Новосибирска, когда ехал за своей подругой Сашей. На скользкой трассе был занос, разбил машину, но сами, к счастью, не пострадали.

– В Сочи вы встречались с воспитанниками своего первого тренера. Они вам задавали интересные вопросы.

– Да, ребята Геннадия Курдина приехали в общеобразовательный центр «Сириус». Это же президентская программа, и я, честно говоря, детям завидую. Провести сборы в Сочи, на море – это же сказка даже по нынешним временам. Да и по нашим – это очень круто. Мы с Никитой Гусевым пошли, поговорили с ребятами.

– Самый интересный вопрос?

– «Как переходить во взрослый хоккей». Большая проблема. Я помню, как меня подключали к ЦСКА, а клуб тогда только Алексея Яшина подписал. Вот я захожу в раздевалку, а там Яшин.

– И что?

– Да я раньше его по телевизору только видел! В моем детстве он был одной из звезд НХЛ. Все думал, как к нему обратиться? По имени-отчеству, или дядей Лешей назвать. Потом это прошло. Молодому хоккеисту очень непросто во взрослом коллективе.

– Я видел, что вы в Сочи детям потом клюшки понесли.

– Им же приятно, особенно если клюшка подписана. Мне Андрей Миронов дал, еще кто-то. Я и сам раньше клюшки просил у знаменитых игроков.

– Давали?

– Ни разу. Помню пришел мелким на ЦСКА, а в «Динамо» в то время играл Александр Овечкин. Я к нему. Не дал клюшку. А как-то потом у меня появился агент, и я попросил клюшку Сергея Мозякина. Мне передали, так я ее берег, бросать боялся. Вдруг сломается.

– Обиделись на Овечкина?

– Да нет. Его тоже можно понять. Просто я и сам стараюсь давать клюшки тем, кого знаю. Это же гарантия, что им для хоккея, а, например, не для продажи.

– Вы росли с Гусевым и Кучеровым. Прогресс последнего удивляет?

– Я был уверен, что Кучеров заиграет за океаном, но представить не мог, что он станет звездой так быстро, начнет забивать на уровне Стэмкоса, а иногда и тащить команду на своих плечах. Мы с ним и с Гусевым всегда вместе с играли в одном звене. Вместе с нами был венгр, который сейчас в чемпионате своей страны играет, и еще один паренек, который закончил. За Кучерова же очень рад.

– Вы пока в Америку не поехали.

– Меня не драфтовали, но интересовались в «Торонто». А потом я ту травму кисти получил, и канадцы моментально пропали. Зачем им травмированный игрок?

БЕЗ РАДУЛОВА СКУЧНО

– Как в ЦСКА без Александра Радулова?

– В игре у нас ничего не поменялось, а вот в раздевалке стало по-другому. Радулов – уникальный человек. Каждый, наверное, говорил про него, что это мотор команды, лидер в раздевалке.

– Каждый.

– Но в данном случае в этом нет никакого преувеличения. Это действительно так. В этом смысле нам будет гораздо трудней.

– Вы стали забивать, то есть о замене Никиты Зайцева можно не беспокоиться?

– Пока получается. Но еще бы у меня не выходило, если я сейчас практически играю на его позиции.

– В лиге ЦСКА считают командой тусовщиков.

– Это еще почему?

– Говорят, что у вас светская жизнь кипит. Правда, сейчас ушел Игорь Макаров, женатый на Лере Кудрявцевой, но все рано присутствие шоу-бизнеса есть. Иван Телегин женился на Пелагее.

– Мне кажется, что тут дело не в команде, а в Москве. Город может поглотить. Вы вот реально думаете, что даже в прошлом сезоне мы обсуждали какие-то светские новости? Да если у нас эта тема поднимается, то раза три-четыре за сезон, да и то по какому-нибудь поводу.

– И что, вас Макаров контрамарками не снабжал?

– Меня – никогда.

– А были на концерты Алеси Висич – подруги Дмитрия Кугрышева?

– Однажды она исполнила песню на новогоднем корпоративе. Так что, можно сказать, был.

– Ваша девушка известная гимнастка. Трудной ей без спорта?

– Мы с Александрой Меркуловой уже поженились. По спорту она совсем не скучает. В смысле, по большому спорту. Это ей так надоело, что вряд ли она хотела бы вернуться. Но она тренирует детишек.

– Рассказывают, что когда Игорь Мусатов захотел жениться на Евгении Канаевой, то его пригласил к себе Алишер Усманов. Оценил, дал ценные советы, после которых хоккеист стал другим человеком. Вы с ним или с Ириной Винер встречались?

– Да-да, что-то слышал такое про Мусатова. Но тогда Евгения готовилась к Олимпиаде, и никто не хотел, чтобы ее отвлекали. Я же с Александрой стал встречаться, когда она уже уходила из спорта. Но встреча с Ириной Винер была. Саша меня ей представила, Винер посмотрела и сказала: «Хороший мальчик».

Обозреватель «Советского спорта» Дмитрий Пономаренко – о страшной травме уфимца Антона Лазарева во вчерашнем матче и жестоком отношении игроков КХЛ друг к другу.

Как уже сообщал «Советский спорт», в третьем поединке серии между «Салаватом Юлаевым» и «Ак Барсом» уфимский форвард Антон Лазарев попал под мощный силовой прием Степана Захарчука и не смог продолжить матч. А после его окончания пресс-служба уфимского клуба в разговоре с корреспондентом ТАСС, сообщила что у Лазарева по предварительному диагнозу сломано шесть или семь грудных позвонков.

Как такое могло вообще произойти?

Вроде идет Кубок Гагарина. И ты заряжен борьбой, весь в ее процессе. Дома тебя ждет семья, родные и близкие люди. Впереди… Да много чего впереди.

И вдруг все это перечеркивается. И ты лежишь на больничной койке со страшным даже на слух диагнозом – перелом позвонков.

И никакого плей-офф для тебя уже нет. И хоккейная карьера твоя – под большим вопросом. И даже с близкими людьми ты будешь нормально общаться еще не скоро…

Из-за чего вдруг такие роковые метаморфозы?

Да просто игрок другой команды решил сыграть против тебя особенно жестко и грубо. Это ведь нормально для хоккея – компенсировать недостаток мастерства агрессивностью и жестокостью к сопернику. Многие тренеры таких игроков даже больше любят.

Но есть правила. И прописанные в регламенте КХЛ. И просто человеческие. Которые позволяют сбивать соперника с ног. Но не позволяют его калечить или убивать.

И эти правила нарушаются. Причем, неоднократно. Можно сказать, постоянно.

Так почему хоккеисты так жестоки друг к другу? Ведь многие из них отлично друг друга знают, играли раньше за одну команду. Да даже если нет. Ведь каждый игрок понимает, что это такое – закончить карьеру в самом расцвете сил и мастерства.

А Лазареву сейчас 26. Он как раз на подходе к «золотому веку» в карьере любого профессионального игрока. Когда сил еще море, а опыт уже солидный.

И понятно, что хоккей – не балет. И что трусы в него не играют. Но ведь речь не о классической «мельнице». И даже не о несчастном случае, когда клюшка срывается и вышибает сопернику зубы. Хорошо, если не глаз. Это бывает, никуда не денешься.

Но ведь тут совсем другая ситуация. Сейчас Захарчук может сколько угодно рассказывать, что не хотел, что не желал Лазареву зла, что все случайно получилось…

Но ни о какой случайности тут речи нет. И именно хотел. Нет, не сломать позвоночник. О таких тонкостях игроки во время матча просто не задумываются.

Захарчук хотел вмазать Лазареву, как следует. Так, чтоб тот уже не поднялся. А если поднялся, то не скоро. Хотел, как это порой мелькает в спортивных сводках «уничтожить соперника».

Ведь понимаете, как все происходит… Ты видишь, что соперник застрял у борта в борьбе с твоим партнером. Ты видишь цель. И видишь возможность. Видишь, что у тебя есть пространство, чтоб набрать скорость. И время на это. И что цель, замешкалась, никуда не денется. И что позади нее жесткий борт…

И ты уже не человек. Ты – торпеда, оружие своей команды. А цель – уже тоже не человек, это боевая единица противника. И ты летишь в него на максимально возможной скорости. И знаешь, что прыгать перед ударом нельзя. И все равно прыгаешь. Потому что удержаться от этого просто невозможно. Потому что ты уже запрограммирован на жестокость, на уничтожение. А прыжок сделает твой удар особенно убийственным. И кроме этого желания уничтожить, ничего в тебе в тот момент уже не осталось. От человека – ничего.

Вы замечали, что при таких силовых приемах хоккеисты прыгают почти всегда? Просто инстинктивно. Хотя и знают, что это запрещено. И если говорить с ними в спокойной обстановке, то и понимают, что такой прыжок перед ударом может привести к фатальным последствиям.

Особенно, когда у тебя вес – за сотню кг. И когда ты точно видишь, что соперник к атаке вообще не готов.

Но разве это кого-то останавливает? Наоборот – радуются в игре, что соперник не готов. И спешат впечатать его в борт именно пока еще не готов.

Вот мне лично очень хочется, чтобы СДК брал такие эпизоды на особый контроль. Чтоб заводил на нарушителей и любителей таких приемов особую картотеку. И фиксировал там не только случаи с особо тяжелыми последствиями. Но и любые попытки вывести соперника из строя прыжками с разгона. Даже совсем неудачные.

Потому что люди реально путают уже два абсолютно разных понятия – «жесткость» и «жестокость».

Потому что пихать соперника локтями борясь за шайбу, или бороться с ним также за место на пятачке – это нормально, это жесткость. Он тебя видит, ты его видишь, судьи вас видят.

Но вот выбирать жертву и нестись на человека, когда он дезориентирован по каким-то причинам или просто на несколько секунд потерял ориентацию… Это намеренная жестокость.

Может, сидя на трибунах, не все понимают… Но что такое с разгону врезаться на льду в игрока, который тебя не видит?

Это все равно, что подъехать к пешеходному переходу на мотоцикле. Дождаться, что люди начнут дорогу переходить, выбрать среди них жертву, которая в мобильник уткнулась или просто смотрит в другую сторону. И направить машину на нее. А перед самым столкновением еще и газануть.

Только за пешеходом на переходе – воздух. А за игроком на площадке в аналогичной ситуации – зачастую борт, стенка. Которая плющит его внутренности во время удара, как между молотом и наковальней.

Еще раз подчеркну – не случайно плющит. По воле соперника.

Мне кажется, что вот этому лига должна объявить также самую жестОкую борьбу. И если адекватного наказания за такую «охоту на людей» в регламенте еще нет, то его надо прописать.

Чтоб были длительные сроки дисквалификации за это. Вплоть до бессрочных.

Иначе жестокость породит ответную жестокость.

И судя по жаркому обсуждению этой темы в интернете между болельщиками «Ак Барса» и «Салавата» — уже не только на хоккейной площадке.