Травмы позвоночника у собак реабилитация

Восстановление ходьбы

07. 04. 2016

Отталкиваюсь от своего опыта. Мы видели и ухаживали за собаками с различными заболеваниями опорно-двигательного аппарата, травмами позвоночника, инсультниками. Я интересовалась всеми случаями выхаживания таких собак в других семьях или приютах, о которых узнавала через других людей, чтобы создать свою собственную, хотя бы приблизительную статистику и сделать выводы.

Вывод первый – если у животного перелом позвоночника с разрывом спинного мозга или другая подобная тяжелая травма, требующая оперативного вмешательства, то оно должно быть незамедлительным. Если в первые сутки после случившегося собака не оказалась на операционном столе, то все последующие попытки некоторых врачей убедить в том, что «даже после месячного промедления можно что-то сделать, но шансы, сами понимаете, 50 на 50» — это выкачивание денег. Любой грамотный и честный специалист подтвердит – после травмы позвоночника на его сбор есть сутки. И даже тогда шансы не сто процентные, потому что и травмы случаются очень разные. А по прошествии недели, месяца, года – никакие операции не нужны, не мучайте питомцев наркозом и процедурами.  Даже если в лапах есть чувствительность – это ни-че-го не значит! У всех наших спинальников есть чувствительность в лапах. От нее не зависит возможность собаки держать спину и нормально передвигаться.
Однако бывают такие случаи, когда собака может восстановиться частично или полностью. Например – после инсульта.

Счастливые истории полного восстановления из вегетативного состояния после обрушившегося на собаку инсульта я раньше наблюдала только на сайтах зарубежных центров реабилитации. По видео с этих сайтов и крупицам информации мы учились делать что-то сами. Но даже когда смотришь подряд десяток видео до и после, порой кажется, что все это сказки и такого не бывает – именно так мне думалось до нашей Вихрицы.

Вихра – русская псовая борзая, подошедшая по возрасту к черте ветеранов. У нее была в меру активная жизнь без серьезных нагрузок и хорошее здоровье, однако она всегда отличалась очень подвижной психикой. Если охарактеризовать одним словом – истеричка 🙂 Даже банальную прививку сделать ей представлялось огромной проблемой, потому что при виде шприца Вихрица всегда начинала орать, убегать, брыкаться и кусаться, а уж как выкручивалась, даже если ее четверо держали!

И вот однажды, без каких-либо на то предпосылок, у нее случился паралич гортани. Мы так и не узнали, что послужило первопричиной – паралич гортани напугал ее и спровоцировал инсульт или же Вихру охватил инсульт с последующим параличом гортани – нам этого доктора не разъяснили, да они и сами не поняли. Так или иначе, одновременно с параличом гортани у Вихры отказали задние лапы. Когда она приехала в клинику и собаку положили на кислород, шел отказ и передних лап. Выдали нам домой Вихру уже в полном параличе. Две первые недели я проводила всю терапию, прописываемую при инсультах, и этой схемой до Вихры я поднимала абсолютно всех собак. По моему опыту, если у пожилой собаки случается инсульт, она теряет возможность ориентации в пространстве и подвижности на сутки-двое, но затем начинает потихонечку возвращаться к жизни. Безусловно, остаются какие-то последствия – голова набок, частичная слепота – не без того. Но через неделю собака точно ходит, даже пусть и держится на лапах не твердо. Что до Вихрицы – прошло две недели, а мы видели только регресс. Если сначала она еще могла поднимать голову и есть, то через несколько дней она впала в полное вегетативное состояние, и я кормила и даже поила ее только из шприца. Взгляд потускнел, и Вихра была уже где-то в вечности, как всем тогда казалось. Врачи говорили, что она угасает, и шансов даже на продление жизни в параличе – никаких. И я уж было начала прощаться с ней.
Однако шло время, а Вихра продолжала жить. Она начала неуверенно поднимать голову и есть сама через несколько недель, и я была ужасно удивлена этим переменам. Безусловно, все, что необходимо делать для лежачих собак, делалось и для нее – противопролежневый матрас, регулярные переворачивания с боку на бок. Думаю, эти переворачивания очень сильно ее бесили, потому что Вихра, как мы помним, никаких манипуляций над собой не терпит. Во время переворачиваний она начинала попытки напрячь мышцы – и это шло ей на пользу.

Со временем она научилась держать голову. Все мышцы на ее теле полностью атрофировались. Были только кожа да кости без мышечной прослойки. Тем не менее, она начала пытаться шевелить передними лапами, сама. И тогда настало наше время как-то помогать ей в ее тяге к восстановлению.
Скажу сразу – никто из нас не верил в то, что она восстановится. Мы видели ее тонкие лапы без мышц и невозможно было уложить в голове, что они когда-то смогут поднять и удержать ее огромное тело (русская псовая борзая – собака крупного размера). Но ведь можно делать, не веря в успех ))) Главное – делать. Я начала с массажа. Основной задачей было восстановить сгибательно-разгибательную функцию, потому единственным упражнением являлось такое: берем лапу за пальчик и тянем на себя до тех пор, пока не почувствуем сопротивление. Если собака начинает оттягивать лапу обратно на себя – это отлично! Второе упражнение: берется лапа и начинается сгибание-разгибание во всех суставах – пясть, локти, плечо. И на задние лапы оба эти упражнения также распространяются.
У Вихры, с ее характером, был дополнительный стимул работать – она не хотела терпеть прикосновения и уж тем более упражнения, и отдергивала лапы с огромным энтузиазмом.

Параллельно лапам мы развивали мускулатуру шеи и гибкость, это было очень просто: нужно просто начинать что-то делать с ее задней частью – тогда Вихра обязательно выбешивалась, извивалась, пыталась дотянуться до меня, чтобы укусить, и тем самым тренировала себя сама.

Укреплять мышцы передних лап очень помогли жевательные долгоиграющие предметы – оленьи рога, кости и особенно – говяжьи хвосты. В первый раз их нам подарили, и я решила отдать Вихре один для ее удовольствия. Именно тогда я поняла, как нужно наращивать мышцу на ее передних лапах – ведь она пыталась удержать лакомство лапами, чтобы было удобно обгладывать, и мы получили пользу и наслаждение в одном флаконе.

Затем Вихра научилась переворачиваться через спину. На тот момент у нее уже хорошо чувствовались передние лапы, и она могла их вытягивать, сгибать, отдергивать; они отлично выглядели – то есть выглядели живыми.

Пришло время учить ее сидеть. Тут главную роль опять сыграла любовь к лакомствам – я перестала ставить миску перед ней, а заходила к ней с миской в руках и предлагала Вихре тянуться вверх. Так, потихоньку, Вихра начала ставить передние лапы на пол и практически садиться. Ела она тоже из этого полу-сидячего положения.

И даже тогда, когда она научилась сидеть и ползком перебираться через всю комнату, я не верила в то, что дальше будет лучше. Я думала – это все, на что мы могли надеяться, и это – огромное счастье и невероятное чудо.
Однако с учетом многочисленных моих «дразнилок» — когда я подходила к ней сзади и делала вид, что хочу перевернуть или расчесать хвост или тому подобное – Вихра запустила задние лапы тоже. Безусловно, если бы у нее в организме не шел процесс восстановления, никакие мои «дразнилки» не спровоцировали бы его. Но процесс потихоньку шел, и нашей задачей было поддерживать его и не дать остановиться.

Поначалу Вихра делала задними лапами пару небольших толчков, не разгибая их. Получался такой огромный заяц. Прыг-прыг – передышка в несколько минут. Затем снова прыг-прыг. Очень хорошо на этом этапе работали собаки-компаньоны, которые провоцировали ее двигаться: они выбегали вместе с ней на выгул, играли рядом с ней – а характер Вихры подразумевает большую склонность к играм. Она всегда была зажигалкой, мгновенно переключалась с нулевой скорости на сверхзвуковую, и ее тяга поиграть с другими заставляла активнее работать задними лапами.

Через полгода после инсульта и полного паралича Вихра встала не все четыре лапы и могла пересечь огромную территорию выгула с несколькими передышками, пешком. У нее тряслись все конечности, дыхание было тяжелым, и она подолгу собиралась с силами, лежа на сене, прежде, чем сделать очередной марш-бросок. Тут уже от нас не требовалось ничего дополнительного – только следить за тем, чтобы она не отморозила себе ничего, и за тем, чтобы нагрузка не оказалась слишком сильной, потому что риск повторного инсульта очень нас пугал (и пугает). Даже когда Вихра впервые влезла на высокий парапет, и я похвасталась этим мужу, он сказал, что пока рановато допускать ее до таких нагрузок. Таким образом, иногда нужно не педалировать процесс, а немного его приостановить. Все должно идти постепенно, хотя, безусловно, если достигнуты невероятные результаты, уже появился азарт и хочется видеть все больший и больший прогресс. Нужно уметь сдерживать себя, чтобы не навредить.

В случае Вихры мы не использовали совершенно никаких дополнительных средств реабилитации, хотя их арсенал у нас имеется в достатке: мячи, беговая дорожка, бассейн, аппараты для физиотерапии, квадро-инвалидная коляска. Все это есть. Но даже одна-единственная попытка поставить ее на коляску была настолько провальной, что мы поняли – это не ее вариант. На коляске Вихра начала биться в настоящей истерике, и мы поскорее сняли ее, так как подумали, что сейчас ее снова инсульт прихватит. Эта собака очень нервно относилась к абсолютно всем манипуляциям вокруг ее персоны, и подключить что-то особенное к ее восстановлению было невозможным.

Сегодня Вихра сделала первые попытки бегать. Ее спина распрямилась, лапы практически перестали дрожать. Она маневрирует, делает резкие повороты и, надеюсь, к лету действительно заново научится переключать скорости.

Совсем другая история была с Героем.
Герой – абсолютный спинальник в классическом понимании проблемы: прямо в середине его позвоночника, в спинном мозгу находится пуля. Его мочеиспускание и дефекация непроизвольные, а задние лапы – при рабочих передних – когда он к нам приехал, находились в гипертонусе: одна была скрючена и поджата под пузо, а вторая, напротив, как палка вытянута и не сгибалась. Ползал Герой исключительно на попе, не задействуя задние лапы вовсе. Имел огромные пролежни как следствие способа своего образа перемещения.

На Герое я испробовала практически весь набор упражнений, которые знала. Началось все, как обычно, с массажа – мы научились одну лапу сгибать, а вторую – разгибать. Я ставила Героя на три лапы (та, что была под брюхом, оказалась сильно атрофичной и вообще не участвовала по первости в активной жизни) и удерживала его, пока он пытался завалиться то в одну, то в другую сторону. Когда мы научились таким образом стоять, нужно было начать разрабатывать четвертую лапу, с которой возникли большие проблемы: она оказалась вдвое тоньше, чем полагалось, с усохшими пальчиками, давненько не касавшимися никакой поверхности.

Вот тогда началось упражнение на балансировочном снаряде-тарелке. Это надутая плоская резиновая тарелка с бугристой поверхностью. Пока Герой ел, я подставляла эту тарелку под его задние лапы, но, так как он хотел пользоваться только той лапой, которая не была атрофичной, мне приходилось эту более-менее чувствительную лапу брать в руку и отнимать от поверхности тарелки. Тогда Герой терял равновесие и от безысходности включал в работу атрофичную лапу. Мы довольно долго мучили его этим занятием – каждое кормление происходило на этой тарелке. Передние лапы на полу, одна задняя – у меня в руке, а вторая – на поверхности балансировочного снаряда.

Затем начали ходить. Ходить нужно было по максимально разнообразным ландшафтам, но таким, за которые удобно зацепиться – то есть кафель, линолеум и гладкие поверхности мы для начала исключили. Гуляли по песку, траве, щебню, доскам. И чем выше была трава, чем разнообразнее был ландшафт – тем лучше. Герой учился чувствовать лапами землю, ловить равновесие. Я гуляю его на поводке и всегда предлагаю преодолеть какое-то препятствие: если можно пройти прямо или перепрыгнуть через лежащие на земле доски, то мы выбирали второе.

Мы говорим о формировании спинальной походки.  Это походка на рефлексах, она вся кривая и косая, но с задействованием всех лап собаки. Герой мог и тогда, и сейчас заваливаться вбок, падать на попу, но он шел, несмотря на эти трудности, и продолжает ходить до сих пор.

После того, как мы освоили «уличные» поверхности, подошло время работать над более сложными – в доме. К тому моменту чувствительность обеих задних лап Героя была настолько хороша, что он сам учился держать равновесие на кафеле и линолеуме. Получалось не сразу – для этого нужны хорошие мышцы – но в результате все удалось.

У Героя есть большой минус – он сильная бояка. Вот в любую клинику приезжаешь с гордостью, думая, что сейчас выйдет из машины спинальник, который заново научился ходить – а он в ответ скрючивается весь, глаза пучит, трясется, одна лапа снова под брюхом, другая – вновь как палка. А ведь в машину сажали пса, скакавшего к ней чуть ли не вприпрыжку. Потому для врачей в клинике я всегда записывала видео, чтобы поверили, что Герой умеет-таки ходить 🙂

Из важного: ему абсолютно не подошел способ развития спинальной походки при помощи двухколесной инвалидной коляски. Некоторые врачи рекомендуют это упражнение, некоторые – отговаривают, и я нахожусь на стороне мнения последних. Если собаку ставить на коляску, ее задние лапы поддерживаются в паху перекрестными стропами. Лапы при такой поддержке расслабляются и не хотят работать – зачем, если их и так «носят» колеса? Когда мы поставили Героя, экспериментально, на двухколеску, он просто стоял на ней – и ни с места. А когда начали принудительно водить, то задние его лапы попросту выключились из процесса. Их и так все устраивало на коляске, и не было стимула передвигать ими совсем. Так что коляску в качестве тренажера для формирования спинальной ходьбы я не рекомендую.

Что мы еще используем? Препарат «Прозерин». Это рецептурное лекарство, которое часто назначают при параличах и для восстановления нервной деятельности.  На Вихрице я его не применяла! – она не давала себя уколоть. На Герое я использовала его в самом начале, когда нужно было убрать гипер-тонус задних лап, и препарат показал себя отлично. Также я использовала «Прозерин» в случае, когда у пса свело переднюю лапу (пальцы сжало в кулачок, это было защемление нерва) – через два дня все прошло. И аккуратно, курсами делаю инъекции Флер, за сохранение подвижности которой я борюсь каждый день. Тоже помогает.

Чего бы нам хотелось? – нам бы хотелось аква-беговой дрожки. Это очень дорогая вещь, она стоит как наш один корпус, 700 тысяч рублей. Но именно она всегда является главным и первостепенным, с чего за рубежом начинают процесс восстановления потерявшей подвижность собаки. Никогда простой бассейн или обычная беговая дорожка не заменят чудесных свойств аква. Не знаю, может быть, когда мы достроим наш четвертый корпус, будет смысл копить на это удовольствие?

PS Ссылки на интересные видео по реабилитации собак за рубежом:

Полное восстановление собаки после инстульта

Восстановление добермана с поврежденным позвоночником

Польза аква-беговой дорожки в восстановлении собак 

Массаж для собак

Как выглядят сгибательно-разгибательные упражнения для лап

Как выглядит балансировочный снаряд «тарелка»

Другие балансировочные снаряды